ВОЗРАСТНЫЕ КРИЗИСЫ: ЛИЧНЫЙ ОПЫТ МАМЫ
« Назад
Кризисов не может не быть — это залог успешного взросления. Но как же тяжело их проходить!
Мне кажется, именно эта аксиома — «возрастные кризисы трудно проходить» — и закладывает наше неправильное к ним отношение.
Я поначалу воспринимала кризис как нечто опасное, тяжелое, сложное, как что-то, что надо перетерпеть и переждать. А ведь уже самый первый детский кризис — наука на всю будущую жизнь.
Для себя я заметила: любой кризис, будь то знаменитый «кризис трех лет», подростковый или даже кризис среднего возраста — всегда возникает из-за противоречия между тем, чего ты хочешь, и тем, что ты можешь.
Вспомните, как невыносимы порой бывают семи-восьмимесячные дети: они без конца ноют, капризничают, перестают слушаться и лезут куда совсем нельзя. Но стоит им поползти или пойти — поведенческие проблемы как рукой снимает. Очень много капризничают малыши перед тем, как начать разговаривать. Ну, и, наконец, кризис трех лет: первое мощное противостояние, причем чем значимее, чем роднее взрослый, тем сильнее будет борьба. Ребенок чувствует: чтобы расти, ему нужно преодолевать власть именно этого любимого человека.
Быть готовым к кризису первого ребенка — невозможно. Он всегда придет неожиданно. Потому что любой кризис, при всей его всеобщности, явление настолько индивидуальное, что в книжках не прочтешь. Да и наступает он не по звонку: напряжение накапливается, накапливается, собирается в резервуары, чтобы в один день выплеснуться фонтаном и бить месяцами.
Вот здесь и случается наша обычная ошибка. Мы начинаем панически возвращать фонтан обратно под землю. Вытаскиваем на огневые позиции весь свой родительский авторитет. Заряжаем крупнокалиберными. И лупим. Причем, как мне кажется, не важно, что именно мы начинаем делать, ругаться ли, плакать ли, сопротивляться или поддаваться, но мы всегда действуем неправильно, если имеем целью «прекратить все это безобразие».
Между каждым родителем и каждым ребенком в момент прохождения кризиса закрепляются свои провокации и свои на них реакции. Если посмотреть со стороны, в кризисные периоды родительско-детские отношения в рамках одной семьи развиваются и заканчиваются абсолютно однотипно, выматывая обе стороны.
Свой первый выход я нащупала как раз в период первого кризиса старшей дочки. Я заметила, что любое противостояние прекращается, стоит нам сесть в транспорт. Ребенок отвлекается на дорожные впечатления, а я, занятая транспортной безопасностью и маршрутом, перестаю замечать какие-то поведенческие мелочи. Я поняла, что важно переключаться именно обеим: и мне, и ей. И мы стали очень много ездить, и по городу, и за городом, и между городами. Так родилось первое правило: соскочи с привычного круга провокаций и реакций. Смени обстановку.
Для второго открытия понадобились годы. Мне, выросшей в семье со строгими правилами и непререкаемым родительским авторитетом, было трудно признать равное право на решение за детьми.
Помогал вопрос самой себе: а почему именно этого ребенку — нельзя? Почему он не может начать удовлетворять свои выросшие желания? Почему я не разрешаю красить волосы в ультра цвет? Почему запрещаю гулять по вечерам? Почему мне неприятно, что она слушает какую-то не такую музыку? Что такого необычного требует мой ребенок? Отчего я сопротивляюсь? Потому что боюсь за него? Или — за себя? Мол, что подумают учителя обо мне, такой-сякой матери, которая разрешает ребенку красить волосы в пятом классе? Она растет, она хочет принимать решения, она капризничает точно так же, как не умеющий ходить, но жаждущий это делать ребенок.
Однажды дочка мне сказала:
«Мама! Я прошу всего лишь синюю краску для волос, а не водку или наркотики».
Мне кажется, эта фраза может быть девизом для отцов и детей. Разреши ребенку все, что только можно разрешить. Тогда ему будет легко соблюдать твои минимальные, но категорические запреты. Разреши ему научиться ходить. Отпусти его руку. В любом кризисе. Дай ему шанс вырваться за круг того, что он имеет, ради того, что он хочет.
Сегодня мне интересно наблюдать за кризисами — конечно, ровно в той степени, в которой может быть интересен тайфун, цунами или извержение вулкана. По какой схеме пойдет кризис у этого, конкретного ребенка? Где зациклит его, где — зациклит меня?
Какую точку сброса мы найдем друг для друга? Где научимся спрыгивать? Что именно потребует от меня подрастающая Люба, взрослеющий Илья? Обо что еще мы споткнемся со старшей?
Повторится ли тот же самый круг еще раз? И насколько успешнее, быстрее и безболезненнее я, взрослеющая мамочка, преодолею очередной сложный этап в жизни нашей семьи?
Кризис — это шанс. Для наших детей — стать взрослее. Для нас — стать умнее.
А нам все хочется надеяться, что дети растут, когда послушно кушают кашу и засыпают по режиму. Как бы не так. Они растут, когда проходят кризисы.
И это интереснее, чем любая каша.
Комментарии
Комментариев пока нет
Пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий.